Мораль и закон

Всякий юридический вопрос, связанный со свободными программами, в корне своем представляет вопрос нравственности. Перед тем как думать о вопросе на юридическом уровне, нам нужно понять его на нравственном уровне.

Юридический уровень заключает в себе требования современных законов. Когда мы, участники движения за свободные программы, ведем юридический диспут, мы обсуждаем именно это. Однако важнее всего нравственный уровень — именно из него исходят наши цели. Свобода находится на этом уровне, и потому-то мы называем программы “свободными”.

Эти два уровня не совпадают и даже не параллельны. В общем и целом, то, что X в настоящее время законно, ничего не говорит о том, правомерно ли X с позиций морали, и наоборот. Мы могли бы предложить изменения в каких-то законах, чтобы они лучше отвечали нашим идеям морали.

Есть распространенная тенденция, особенно в США, предполагать, что законы диктуют, что правильно, а что нет. Если бы мы, участники движения за свободные программы, публиковали статьи или письма, в которых вопросы обсуждаются только на юридическом уровне, читатели могли бы предполагать, что мы согласны с таким предположением — что мы судим прежде всего по законности, так что если действие законно, то мы не можем его и критиковать.

Поскольку наша конечная цель — покончить с законной, но несправедливой вычислительной практикой (несвободными программами и услугами-заменами программ) ввиду того, что мы считаем их несправедливыми с позиций морали, мы должны показывать, что мы не определяем нравственность как “ненарушение законов”. Нам нужно продолжать напоминать публике, чтобы она уделяла внимание более глубокому уровню, каким является уровень морали. Если в процессе общения мы сосредоточимся на одних поверхностных аспектах, мы упустим возможность продемонстрировать публике наши более глубокие аргументы. Поскольку некоторые читатели интересуются только законностью, мы должны показывать, что не считаем это самым важным.

В некоторых случаях, мы утверждаем, нравственность и законность означают противоположное. В США распространение программ для взлома цифрового управления ограничениями незаконно; компании, реализующие цифровое управление ограничениями, указывают на это и надеются, что вы перепутаете законность с нравственностью. Мы тщательно стараемся их не смешивать. Взлом цифрового управления ограничениями с позиций морали вызывает восхищение; безнравственно, наоборот, реализовывать цифровое управление ограничениями.

Во всем, что мы публикуем и посылаем незнакомым людям (которые могут передать это в публику), нам нужно показывать, что наши взгляды на проблемы прежде всего основаны на морали. Даже когда непосредственно решающий фактор располагается на юридическом уровне, мы должны показать, что мы судим о программах и о самих законах на нравственном уровне. Таким образом, когда спрашивают, соблюдает ли программа закон XYZ, мы говорим: “Мы думаем, что соблюдает — и, самое главное, она уважает свободу пользователей”.

Хороший способ показать оба уровня и то, как они связаны — представить их во взаимосвязи друг с другом. Например, выступая от имени ФСПО, может быть полезно сказать: “Ваша программа FOO содержит исходный текст GNU BAR,— юридический вопрос,— и не удовлетворяет требованиям GNU GPL,— юридический вопрос,— а это ущемляет других пользователей в правах, которые им должны принадлежать,— более глубокий нравственный вопрос.— Чтобы гарантировать, что все пользователи программ из GNU BAR полностью пользуются четырьмя свободами в отношении их,— цель на нравственном уровне,— мы применяем свое авторское право, чтобы потребовать от вас прекратить распространение программ с нарушением GNU GPL.”— пользование юридической властью как средством достижения нравственной цели.

Это не единственный способ представить оба уровня. В других контекстах (не ФСПО) может понадобиться сказать что-то совсем по-другому. Главное — не забывать почаще говорить о нравственном уровне, чтобы читатели осознавали, что это более глубокий и важный из двух уровней.