Против европейской Директивы о патентах на программы

Ричард Столмен и Ник Хилл

---

Перед вычислительной техникой стоит угроза захвата земель в стиле Дикого Запада. Самые большие и богатые компании при помощи государства получают незыблемый исключительный контроль над идеями, которые программисты сочетают, когда делают программу.

Зависимость нашего общества от информационной техники становится все сильнее. В то же время возрастает централизованный контроль и владение в сфере информационной техники, и мегакорпорации, которые закон облек властью над нашими компьютерами, могли бы отнять наши свободы и демократию. При фактической монополии над современными программами крупнейшие захватчики “земли” получат контроль над тем, что мы можем просить сделать свои компьютеры, и контроль над производством и распространением информации по сети с помощью монополий, которые Европейский союз им планирует дать.

Эти монополии — патенты, каждый из которых ограничивает применение одной или нескольких таких программных идей. Мы называем их “патентами на программы”, потому что они ограничивают то, что мы, программисты, можем заставлять программы делать. Как действуют эти монополии? Если вы желаете воспользоваться своим компьютером как текстовым процессором, он должен следовать инструкциям, которые указывают ему, как работать текстовым процессором. Это аналогично инструкциям, размещаемым в нотах, которые указывают оркестру, как исполнять симфонию. Эти инструкции не просты. Они составлены из тысяч более мелких инструкций, почти как последовательности нот или аккордов. Запись симфонии включает в себя сотни музыкальных идей, а компьютерная программа сочетает сотни и тысячи программных идей. Поскольку каждая идея абстрактна, нередко есть разные способы ее описания: стало быть, некоторые идеи могут патентоваться несколькими способами.

Пример США, где патенты на программы существовали с восьмидесятых годов XX века, показывает, как это может сказаться на развитии повседневных программ. Например, в США есть 39 заявок на монополию в отношении стандартного способа показа видеоизображения с помощью программной техники (формат MPEG 2).

Поскольку единая программа может сочетать вместе тысячи идей, а эти идеи произвольны по применимости и абстрактны по природе, писать программы может иметь смысл только тем, кто богат и у кого большой портфель программных монополий: у кого крепкие кулаки, чтобы отбиваться от претензий, которые могли бы утопить предприятие. В США средняя стоимость защиты от необоснованной патентной претензии составляет 1,5 миллиона долларов. Суды благоприятствуют богатым, так что даже если у небольшого предприятия есть несколько патентов, они ему не помогут.

В США заявки на программные патенты поступают с ужасающей быстротой. Если они станут законными в Европе, большинство этих патентов США распространится и на Европу. Вероятно, это будет иметь опустошающие последствия для развития программ в Европе — приведет к безработице, оскудению экономики, удорожанию эксплуатации компьютеров, снижению выбора и свободы конечного пользователя. Защитники патентов на программы в Европе и те, кому эти патенты, вероятно, будут выгодны,— это патентная бюрократия (расширение влияния на новые сферы жизни), патентные поверенные (новые заработки как со стороны истцов, так и со стороны ответчиков), а также такие компьютерные мегакорпорации, как IBM и Microsoft.

Впереди всех программных мегакорпораций стоит Microsoft. Даже когда часть Европейской комиссии расследует монополистическую практику Microsoft, другая часть планирует вручить ей нескончаемый ряд перекрывающихся двадцатилетних монополий. Билл Гейтс написал 16 мая 1991 года в своей записке “Трудности и стратегия”, что

Если бы люди понимали, как будут выдаваться патенты, когда делалось большинство сегодняшних изобретений, и получили бы патенты, сегодня отрасль находилась бы в полном застое. Выход... патентовать как можно больше... Будущие новые предприятия без собственных патентов будут вынуждены платить любые деньги, какие только им ни назначат гиганты.

Сегодня Microsoft надеется обратить патенты на программы в вечную монополию на многие области программирования.

Европейская комиссия утверждает, что предложенная ею директива по изобретениям, реализованным с помощью компьютера, не будет допускать патентов на программы. Но текст в действительности был написан Деловым программным альянсом, представляющим крупнейшие программистские компании (комиссия в этом не призналась — мы открыли это). Он содержит расплывчатые выражения, которые, как мы подозреваем, составлены, чтобы открыть дверь патентам на программы.

В тексте сказано, что патенты, связанные с компьютерами, должны вносить “технический вклад”; по заверению комиссии, это значит “отсутствие патентов на программы”. Но слово “технический” может трактоваться многими способами. Европейское патентное бюро уже регистрирует патенты на программы сомнительной юридической значимости вопреки управляющему им соглашению и учредившим его государствам. Руководствуясь этими словами, оно растянет их так, что станут возможными любого рода патенты на программы.

Арлен Маккарти, депутат Европарламента от Северо-восточной Англии, является ключевой фигурой, выдвигающей и ответственной за проект директивы. Те косметические изменения, которые она к настоящему времени внесла, ничего не делают для решения проблемы. Однако внесенная комиссией из культурных соображений поправка, в которой определяется термин “технический”, обнадежит британских и европейских разработчиков программ в том, что они не попадут под риск судебного разбирательства, просто написав и распространяя пакет программ.

Расплывчатые слова, предложенные мегакорпорациями, нужно заменить на ясные и четкие выражения. Выражения, которые будут гарантировать, что наше информационное будущее не будет подчинено интересам немногих богатых организаций.

Посетите, пожалуйста, http://www.softwarepatents.co.uk [архивировано], там вы узнаете подробности; а затем поговорите с депутатом Европарламента от вашего региона.