Ричард Столмен отвечает на вопросы на другой день после глобальных протестов

Алекс Джонс

Так вот, друзья, сегодня у нас есть для вас кое-что по-настоящему интересное: когда говорят о десяти людях в области Интернета, которые серьезно изменили наши воззрения на столько разных вещей, упоминают доктора Ричарда Столмена. Это разработчик программ и активист свободы программ, он получил диплом бакалавра по физике в Гарварде в семьдесят четвертом году; за выдающиеся достижения ему было присуждено много премий, и многие институты присвоили ему почетные звания доктора и профессора.

В январе восемьдесят четвертого года он уволился из MIT, чтобы начать работу над операционной системой GNU, которая задумывалась как совокупность полностью свободных программ, и с тех пор является бессменным руководителем этого проекта. Доктор Столмен начал также движение за свободное программное обеспечение.

В октябре восемьдесят пятого года он основал Фонд свободного программного обеспечения (и слава богу, потому что ничего бы не работало, если бы мы до сих пор работали на том, чем нас кормит Microsoft — я ничего не знаю об Интернете, но это я знаю), а в 1999 году Столмен призвал к развитию свободной энциклопедии в сети, в которой были бы средства приглашать публику добавлять статьи, так что он был прародителем Википедии.

Когда он был в вузе, он также работал в качестве штатного хакера в Лаборатории искусственного интеллекта MIT, приобретая на практике навыки разработки операционных систем.

Столмен впервые ввел понятие “авторского лева” и является главным автором Стандартной общественной лицензии GNU, самой употребительной лицензии свободных программ. Вот почему с середины девяностых годов Столмен основную часть своего времени уделяет политической поддержке свободных программ и популяризации этических идей, а также кампаниям против патентов на программы и опасного расширения законов об авторском праве. Вот почему это, вероятно, самый лучший собеседник, которого только можно пригласить для обсуждения России, Китая, США: все они применяют авторское право, а затем признают, что они пользуются им для пресечения свободы слова.

SOPA представляет собой только одно из проявлений этого. И это чудовище ненадолго отступает, но оно с гарантией вернется, и очень скоро: всего через несколько недель. Вот что пишут в “Ассошиэйтед пресс”: “Верховный суд постановил, что конгресс может возвращать произведения из общественного достояния под действие авторского права”, произведения, которые были известны сотни лет; это поразительно, так что вот тот, кто развеет разные ужасы расширения авторского права — профессор и доктор Столмен. Спасибо за то, что вы пришли к нам, сэр.

Ричард Столмен

Здравствуйте.

А.Дж.

Здравствуйте. Что же, давайте перейдем к делу, я хочу сказать — что вы делаете с тем, что происходит на наших глазах?

Р.С.

Ну, я еще не читал никаких подробностей о сегодняшнем решении Верховного суда, я его еще не видел. Но раньше в решениях другого Верховного суда было сказано, что возвращать что-либо из общественного достояния под действие авторского права неконституционно. Но этот суд очень расположен к деловым кругам, мы не можем рассчитывать, что он будет защищать права человека. Они собираются отдать эти права человека корпорациям и защищать права корпораций, а не права людей в каком бы то ни было практическом смысле.

А.Дж.

Да, сэр. Что побудило вас начать развивать идеи, которые легли в основу движения за свободное программное обеспечение, которому вы дали ход?

Р.С.

Я жил в сообществе свободного программного обеспечения в семидесятых годах XX века, хотя мы не пользовались этим выражением, когда я работал в Лаборатории искусственного интеллекта в MIT. Это была часть сообщества, в котором мы обменивались программами, которые мы разрабатывали, и все программы, которыми мы пользовались, были программами сообщества, а мы были счастливы обмениваться ими со всяким, кто был в этом заинтересован, и мы надеялись, что если они улучшат их, то они вернут их назад, и часто они так и делали.

Но это сообщество умерло в начале восьмидесятых, оставив меня один на один с миром несвободных программ — именно таким образом пользовались программами все остальные. А по сравнению со свободной жизнью, к которой я привык, несвободные программы были отвратительны — нравственно отвратительны.

Так что мне этого не хотелось, я сказал, что не собираюсь принимать жизнь среди несвободных программ, мне было бы стыдно жить, если бы я сделал это, так что я решил построить новое сообщество свободного программного обеспечения. Поскольку старое сообщество было основано на программах для устаревших компьютеров, было необходимо все начинать сначала. Так что я организовал проект, и теперь есть свободные операционные системы, сейчас только-только возможно пользоваться компьютерами и не испытывать угнетения со стороны разработчиков несвободных программ.

А.Дж.

Но расширяя тему, что касается просто авторского права на тексты, возьмите “Райтхевен”, они полностью провалились в суде, они судились со множеством людей по всей сети только за то, что у них взяли абзац на доске комментариев, куда его даже поместили, как это совершенно очевидно, люди со стороны, и за их спиной стояли “Ассошиэйтед пресс” и другие, то есть противно видеть, как “Ассошиэйтед пресс” подает в суд, так сказать, на паралитиков и общественные группы активистов, помогающих бездомным людям, за то, что в их статье был один абзац из их статьи, и они явно во многих случаях обсуждали свои собственные дела — они попали в статью новостей, они опубликовали это в своем блоге о себе в целях гуманитарного обсуждения, нельзя было бы привести более ясный пример свободы слова, а на них подали в суд.

Р.С.

Ну, если бы они пошли в суд, они могли бы выиграть процесс, ответчики могли бы выиграть на основании свободного использования; проблема в том, что это трудно предсказать заранее, а пойти в суд и выяснить это стоит много денег, так что у этих людей, наверное, не было достаточно денег, чтобы отстоять то, что, возможно и скорее всего, было их правом. Но свободное использование определяется в авторском праве так, что это не является явным разрешением. Это только смутно сформулированная защита от обвинений в нарушении авторского права.

А.Дж.

Ну да, в каждом случае по-своему. Повсеместная смена декораций, в особенности в случае SOPA, ободряет, когда видишь большие провалы, видишь...

Р.С.

Да. А означает это, что мы иногда можем победить силы поддержки авторского права, когда они требуют повышения власти. Конечно, мы их еще не победили. Но по крайней мере мы подходим близко к победе над ними, и мы, возможно, победим их, но я обращаюсь ко всем, кто нас слушает: сегодня вам нужно позвонить своему сенатору, потому что на следующей неделе они будут голосовать. Так что по крайней мере, даже если мы на самом деле не победим их, у нас будет кампания, которая подошла к этому довольно близко.

Такое сражение произошло впервые. Когда проходил Закон об авторском праве цифрового тысячелетия (закон, налагающий цензуру на программы, которыми вы можете воспользоваться для декодирования зашифрованных публикаций, которыми вы можете взломать цифровые наручники), он прошел в Палате представителей без явного голосования, считали, что он не может вызвать никаких возражений, и среди нас было только несколько человек, которые говорили, что это несправедливость.

И именно поэтому цифровое управление ограничениями, или DRM, доставляет в наши дни столько неприятностей — из-за этого закона об авторском праве, который сторонники авторского права купили в 1998 году и который запрещает программы, которые в состоянии взломать цифровые наручники. Так что я буду выступать против всего, чего желают силы поддержки авторского права, пока они не начнут исправлять некоторые из несправедливостей, которые они уже навязали нам.

А.Дж.

Доктор, позвольте мне оценить со своей позиции простого обывателя и поправьте меня, если я неправ, но я вот что понимаю как несправедливость: они говорят о своих правах, пытаясь установить предвзятую систему без обсуждений и судебных формальностей, в которой обвиняемый виновен, пока не доказано, что он виновен...

Р.С.

Вы имеете в виду, виновен, пока не доказано, что невиновен.

А.Дж.

Ну, это был сарказм, я хочу сказать, что вы по существу виновны, и точка. Ну да, виновен, пока не доказано, что виновен, это был сарказм.

Р.С.

А, ну ладно.

А.Дж.

Но я хочу сказать, что вы виновны заранее. И они попросту сжирают Интернет, сжирают то, что создал народ, сжирают все это, как будто они хозяева вселенной, и пока они не образумятся, с ними бесполезно что-либо обсуждать, потому что они ни к кому не прислушиваются.

Р.С.

Я согласен. Но более того, более тонкий вопрос о том, что они занимаются тем, что пытаются сфокусировать внимание на их проблемах, как будто решению их проблем нужно содействовать, оставляя в то же время в тени проблемы, которые они уже создали для нас.

Я надеюсь, мы полностью победим SOPA. Но не забывайте, что авторское право в США уже дает им слишком много власти. Конечно, это их не удовлетворяет, они всегда хотят больше, чтобы добавить 1% к 99%, но даже если мы не дадим им получать больше, этого не достаточно.

Нам надо поставить целью больше, чем просто предотвратить дальнейшие ухудшения с их стороны. Нам надо исправить некоторые из несправедливостей, которые они нам уже причинили. Нам нужно положить конец войне с обменом, это жестокая война, в которой нападают на всех нас.

Так вот, когда я говорю об обмене, я подразумеваю нечто конкретное. Я подразумеваю некоммерческое копирование и перераспространение опубликованных работ. Точных копий, имеется в виду, не модификаций. Это довольно ограниченная свобода, но это свобода, которая должна быть у всех, чтобы закончилась война с обменом и авторское право перестало быть тиранией.

Так вот, это значит, что им нужно прекратить пользоваться цифровыми наручниками. Множество продуктов сегодня спроектированы с цифровыми наручниками. В любом проигрывателе DVD, который вы можете купить, есть цифровые наручники...

А.Дж.

Позвольте мне привести пример. У меня есть телестудия, у меня есть телепередача, я делаю фильмы. Я покупаю полупрофессиональное и профессиональное оборудование, и половина наших технических трудностей с цифровым телеоборудованием, мониторами, камерами состоит в получении нужных ключей для программ, все, что подключено и говорит друг с другом, оно должно получить подтверждение, что мне позволено прогонять через него видео, все это шпионит за мной и сковывает всю мою работу, вся моя жизнь состоит в том, чтобы соблюдать все это, а я это купил, и я тут пользуюсь этим для производства телепередач, и как указывали восемьдесят изобретателей Интернета, этот SOPA искалечит Интернет, налагая все эти предварительные ограничения на это.

Р.С.

Ну да. Самое худшее в SOPA — то, что становится легко прикрыть любой сайт, где публика пишет что-нибудь. Достаточно просто выдвинуть обвинение, что кто-то написал что-то, что нарушает авторское право, и продолжение работы для сайта становится почти невозможным. Вот почему Википедия вчера решила одеться в черное, потому что в условиях SOPA было бы невозможно работать ничему, что хотя бы отдаленно напоминает Википедию.

Так вот, когда эта передача кончится, я хотел бы, чтобы вы рассказали мне подробнее о своих проблемах с этими телевизионными системами, или чтобы ваш технический специалист рассказал мне об этом, потому что это область, о которой я не знаю, а я хочу знать это в подробностях.

А.Дж.

Разумеется, если вам угодно, доктор, у меня прямо здесь есть два инженера, и они могут вам это разъяснить, но, как вы понимаете, за мной во время ночных новостей два телевизора, и они — цифровые, и уже только чтобы подсоединить их для разговора с гостем по Skype или получить синий фон за мной, все телевизоры, которые покупаешь, а они сейчас полупрофессиональные или профессиональные, у них есть шлюз, в котором проверяется все, что бы я ни передавал через него, на авторские права, и так без конца — чтобы пользоваться программами, нужно, чтобы у вас в машине была заглушка, а потом она фиксирует...

Р.С.

Ну, это потому что вы пользуетесь несвободными программами. Понимаете, с программами есть две возможности — либо пользователи контролируют программу, либо программа контролирует пользователей. Вы наблюдаете тот факт, что, когда программы несвободны, они контролируют пользователей.

Так вот, что такое несвободные программы? Это любые программы, в отношении которых у пользователей нет свободы работать с ними, как им угодно, изучать и править исходный текст, а также перераспространять их с изменениями или без них. Итак...

А.Дж.

Да-да, просто для ясности, доктор...

Р.С.

...контролируют. Но в случае с Windows, MacOS или Skype программы контролируют пользователей. Вот почему я не желаю пользоваться ничем из этого.

А.Дж.

Так вот, именно машина следит за нами, заранее обращая нас в рабов. Много наших машин работает на системах Linux, я не техник...

Р.С.

Нет-нет, это не системы Linux, это системы GNU, а вы говорите о моей работе над ними.

А.Дж.

Вы правы, вы прародитель этого с GNU, из которой выросло все другое. Итак, системы GNU — у нас их много, один из наших специалистов по вычислительной технике просто влюблен в вашу работу и старался построить многое вокруг нас по ее подобию.

Но отдельно от этого, когда у меня появилось довольно большое предприятие — не такое уж большое, что-то вроде тридцати четырех человек — иногда нам приходилось спешить, приходилось покупать программы, чтобы вести телепередачи, приходилось приобретать оборудование, я говорю о твердотельной технике, которая толком не работала. Я только говорю, что это связывает по рукам и ногам.

Р.С.

Аппаратура тоже может быть вредоносной. И шифрование видеопотока между компьютером и монитором — пример вредоносной функции аппаратуры, которую заложили практически во все современные компьютеры по заговору корпораций...

А.Дж.

Ага!

Р.С.

...в том числе компаний, производящих аппаратуру, и компаний средств массовой информации, так что вы это видите! Они покупают законы, подобные Закону об авторском праве цифрового тысячелетия, чтобы запрещать людям уходить от этого, а потом они проектируют нашу технику так, чтобы злоупотреблять нами, как только им заблагорассудится.

Так что вы и видите эти несвободные программы — даже когда есть аппаратура, которая вредоносна, программам приходится пользоваться вредоносными особенностями, так что несвободные программы здесь тоже участвуют. А когда программы несвободны, в них, скорее всего, есть вредоносные особенности, чтобы шпионить, ограничивать, и есть даже лазейки, по которым могут поступать команды на выполнение.

А.Дж.

К этому-то я и подводил, сэр. Мы беседуем с Ричардом Столменом, изобретателем свободных программ, творцом, гуру типа Оби-Ван Кеноби; так много из того, с чем мы сегодня живем, то есть единственной альтернативы того, чем туча корпоративной нечисти угнетает нас, появилось из его идей.

Но распространяясь на эту тему, док, я говорю вот что. Я пробовал получить более свободные системы, и я говорю, что во многих случаях их не существует. У меня нет денег, чтобы нанять армию людей, искушенных в свободных программах, чтобы быть в состоянии хотя бы попытаться, и то, что вы сказали, верно. Там есть все эти троянские кони, встроенные во все подряд, и я даже плачу за это, и абсолютно все равно, насколько это дорого, потому что все это в целом обвязано этими наручниками и совершенно сковывает инновации, как вы сказали тридцать лет назад.

Р.С.

Гм. Но это не только сковывает инновации, хуже того: видите ли, инновации — священная корова людей, которые заявляют, что они нуждаются в том, чтобы им позволили ограничивать нас. Они говорят, что если они смогут ограничивать нас, то они внесут больше инноваций. Но инновации могут быть благом и злом. Демократия когда-то была инновацией. Тирания когда-то была инновацией. Так что инновации могут служить нам.

А.Дж.

Биологическое оружие когда-то тоже было инновацией.

Р.С.

Инновации будут служить нам, только если мы будем контролировать, какие инновации мы принимаем, а от каких отказываемся. Так что я не принимаю инноваций как достаточно важного, чтобы оправдать то, что у нас отнимают свободу. Да, я за инновации при прочих равных условиях, в предположении, что у нас есть свобода. Но когда кто-то говорит: “Откажитесь от своей свободы, чтобы у нас было больше инноваций”,— это буквально троянский конь.

А.Дж.

Ну, это все хорошо, но я говорю, что они — я хочу сказать, все знают, что поделки Microsoft работают ужасно, потому что там везде есть лазейки, системы подглядывания и это просто помои. Потому что, простите за мой французский, потому что они чокнутые и помешаны на контроле; Билл Гейтс!

Р.С.

Угу. Но это не только Microsoft. Я должен отметить, что Apple еще хуже...

А.Дж.

Да-да.

Р.С.

А Amazon — это ужасно. В устройстве чтения электронных книг Amazon есть известные функции подглядывания, разумеется, там есть цифровые наручники, и там есть лазейка для удаления книг. Вы знаете, что в 2009 году Amazon удалила тысячи книг на расстоянии?

А.Дж.

Ага, 1984!

Р.С.

Правильно. Кто-то писал, что они истратили годовой запас иронии, показав оруэлловскую природу своего продукта, который они называют Kindle[1](1), потому что он спроектирован, чтобы сжигать наши книги. Но они показали это, удалив книгу Оруэлла.

А.Дж.

О, это другой вопрос. Они получили эту штуку, Kazaa [Замечание: система идентификации содержимого Youtube на самом деле была лицензирована у AudibleMagic в 2007 году], где у меня были права на музыку, я выложил ее, но из-за того, что она была в каком-то реестре, она вдруг закрывает звук в моих видеозаписях, которые смотрят миллионы людей, и хотя у меня есть письма, то, что я отослал их на Youtube, что у меня здесь есть лицензия, это не имеет значения, потому что компьютер распознал это и сработал, и теперь они признают, что они могли стереть мой голос на этих крупных системах за какие-то часы с помощью этой же техники — я хочу сказать, вы говорите, что опасно, когда все книги цифровые, они могли бы просто нажать кнопку...

Р.С.

Вот почему я не буду пользоваться этими системами, я никогда не буду применять ничего похожего на Amazon Kindle для своих книг, потому что я хочу, чтобы у меня были книги, которые я могу читать без безо всякой фирменной техники, я хочу покупать их, не раскрывая своей личности, и я не желаю подписывать контракт, чтобы получить их. Если я покупаю бумажную книгу, я могу это сделать за наличные в книжном магазине, я не подписываю контракт и мои глаза безо всякой помощи или (в крайнем случае) с помощью линз могут видеть буквы. От меня не требуется получать какую-то секретную технику только для того, чтобы увидеть, какие в книге буквы.

А.Дж.

Вот это да!

Р.С.

Так что я никогда не буду пользоваться этими электронными книгами ни при каких обстоятельствах, и я надеюсь, что и остальные из вас присоединятся ко мне. Если вы хотите прочесть об этом подробнее, загляните на http://stallman.org/articles/ebooks.pdf, и там в конце есть ссылка на страницу, где вы можете подписаться, чтобы принять участие в нашей кампании против тиранических систем электронных книг.

А.Дж.

Я читал кое-что из написанного вами на эту тему, но вы излагаете это так, что мы в самом деле видим, как это применяют на деле. Я хочу сказать, это тирания, они спроектировали современную Всемирную паутину как тиранию, сознательно, как вы говорили, большие корпорации, и самое обидное, что когда мы покупаем лицензии и покупаем оборудование, мы платим за их собственного троянского коня, чтобы они вели себя по отношению к нам по-оруэлловски, даже хуже.

Р.С.

Ну, я бы не сказал, что хуже, в конце концов, Океания делала кое-что похуже, чем уничтожение книг, они попросту убивали людей, но смысл в том, что нам нужно отвергать эти системы, и в этом состоит основная идея движения за свободные программы — я не буду принимать системы, которые спроектированы, чтобы отнимать мою свободу.

А.Дж.

Хорошо, доктор, я собираюсь попробовать связать вас прямо сейчас с одним из инженеров, чтобы дать вам любые сведения, какие вы пожелаете, и я оставлю вас на время перерыва, может быть, вы даже могли бы задержаться на пару минут на той стороне и рассказать нам подробнее о решениях, но мы с нетерпением ждем от вас продолжения рассказа, и все, что вы говорите, весьма и весьма резонно.

[Перерыв.]

Алекс Джонс

Итак, Ричард Столмен, доктор Ричард Столмен, создатель свободных программ системы GNU, на которой сейчас основано все и вся, Linux, как вы ее называете,— у нас в гостях еще на пять минут. Он отлучится ненадолго, но, как мы надеемся, вернется через месяц-другой, мы сможем заполучить его на целый час, потому что все, о чем он говорит, чрезвычайно актуально; потому что, хотя я не специалист по вычислительной технике, но я провожу 12—14 часов своей жизни в день за этим, мы довольно-таки много работаем в Интернете, мы работаем как на коммерческом радио, так и в XM, но я этим живу и сам испытал то, о чем он говорит, и все, что он говорит, неразрывно связано с тем, что я как простой человек в этой области органически ощущаю, но я кое-чем озадачивал его во время перерыва.

У нас есть бумаги, мы получили от руководителей Time-Warner внутренние документы, после того как мы предположили об этом, пример этих троянских коней. Системы TiVo, кабельные системы Time-Warner и другие.

Когда они наложили цензуру на телепередачу Джесси Вентуры, она вышла один раз, конгресс взбесился из-за репортажа о лагерях FEMA[2], приказал больше не выпускать их в эфир, потом это получило огласку вне конгресса, был большой скандал, внезапно запись исчезла по всей стране с цифровых устройств видеозаписи, из известных вам кабельных систем. Мы получили из конторы Time-Warner подтверждение, что они получили приказ взять это в свои руки. Раньше они с таким не встречались.

Но дело в том, что вы платите за кабельные системы, у вас есть цифровое устройство видеозаписи, вы записываете на нем, а потом они приходят и стирают. И я знаю, вы хотите увидеть доказательство этого, я вам его предъявлю, доктор, но если это верно, что вы будете с этим делать?

Ричард Столмен

Это еще один пример того, как несвободные программы налагают ограничение на пользователей, и это несправедливо. Так что если вы поищете вокруг любые несвободные программы, о которых вы слышали, вы знаете, различные продукты, в которых есть несвободные программы, каждый из них не должен быть таким.

А.Дж.

Ну да, очень и очень печально, что все это продолжается, мы оплачиваем свою собственную тюрьму. Кратко, за три или четыре минуты, потому что я знаю, что вам нужно уходить, доктор: каковы другие решения или то, что мы можем начать делать, чтобы ослабить власть корпоративной нечисти?

Р.С.

Ну, во всевозможных сферах жизни мы видим, как корпорации перехватывают контроль у нашего государства и пользуются этой властью, чтобы вредить большинству людей. Конечно, у нас финансовый кризис, и все американцы сталкиваются с банкротствами. Большинство из этих банкротств носит характер мошенничества, банки проводят махинации, когда они закрываются, и уже сейчас мы выступаем с требованиями, чтобы Обама не давал им сойти с крючка, а он хочет позволить им делать это. Есть несколько штатов, генеральные прокуроры которых пытаются преследовать банкиров за их мошеннические банкротства, и сегодня организация “Вперед” проводит митинги протеста, я собираюсь пойти на один из них сегодня днем, но это только один пример.

Конечно, банки создали спад активности, купив в конгрессе отмену контроля. И когда мы смотрим, например, на сельскохозяйственные предприятия, которые по существу раздавили семейное фермерство в США и теперь выбивают огромные субсидии, субсидии, которые первоначально предназначались для помощи семейным фермерам, и это было разумно. Но сейчас это просто субсидии большим предприятиям. И если теперь вы посмотрите на индустрию частных тюрем, это отличный повод [...]

Они пользуются заключенными, у них есть работа заключенных, но деньги-то получает компания. Заключенный получает что-то вроде 50 центов в день, а это для них даже лучше, чем нанимать кого-то в Мексике или Китае. И таким образом, это повод посылать побольше американцев за решетку, потому что это фактически рабский труд.

А если мы возьмем нефтяные компании, то они хотят, чтобы нашу планету спалили дотла. Вы, возможно, следили за борьбой, которая велась, чтобы не допустить строительства нефтепровода Keystone XL, планетной духовки, и она еще не завершена.

Итак, что во всем этом общего? Общее в них то, что у корпораций есть власть, так что нам нужно очистить политику. Нам нужно вывести деньги корпораций из политики.

Я вчера достал книгу, позвольте мне прочитать заглавие, это “Корпорации — не люди” Джеффри Клементса, и это наводит на мысль о новой поправке к конституции: “Когда конституция дает права народу или лицам, это не относится к корпорациям”.

А.Дж.

Итак, власть предоставлять корпорациям права, с тем чтобы они могли топтать ваши права,— это очень и очень страшно, и для тех из вас, кто этого не знает, я скажу, что в этой стране у вас даже не могло быть таких корпораций, как сейчас, сто тридцать лет назад или около того, до того времени у них было ограниченное время, чтобы построить мост или выполнить какого-то рода проект. И я понимаю, когда небольшая компания образует корпорацию, чтобы можно было организовать совместную работу разных людей, но я не могу понять мысль о предоставлении этому большего количества прав, чем человеческим существам, а потом появляются эти мазурики, которые управляют этим.

Я хочу сказать, возьмите Митта Ромни: он получил свое состояние по большей части на Каймановых островах, и он ездит повсюду с лекциями и почти не платит налогов.

Р.С.

Ну, он сказал, что корпорации — это люди, и кто-то заметил, что если это верно, то он — серийный убийца.

А.Дж.

Ха-ха, да, я это смотрел!

Р.С.

Я не хочу полностью упразднять корпорации, но мы должны покончить с политической властью деловых кругов. В этой стране принимается как само собой разумеющееся, что у мощных предприятий есть право вето на все. А это значит, что как само собой разумеющееся принимается то, что мы потеряли свою демократию. Никто не должен думать об этом, не чувствуя отвращения и не говоря, что это нужно изменить.

Достаньте эту книгу, потому что он объясняет, почему Верховный суд не случайно дал корпорациям неограниченную власть оплачивать политическую рекламу. Это кульминация сорокалетней или, может быть, тридцатипятилетней кампании по предоставлению корпорациям прав человека.

А.Дж.

Это очень и очень опасно, и вот эти корпорации уничтожают наш суверенитет, наше местное управление. Доктор Столмен, большое вам спасибо за то, что вы провели время с нами, и дайте нам еще раз свой сайт и любые другие сайты, заглянуть на которые вы считаете важным для людей.

Р.С.

Информацию о свободных программах смотрите на сайте Фонда свободного программного обеспечения, то есть http://fsf.org, и вы можете присоединиться, если пожелаете. О моих политических взглядах читайте на http://stallman.org. А если вы хотите присоединиться к нашей борьбе против цифровых наручников (DRM), сходите на http://defectivebydesign.org. А об опасностях электронных книг и о том, как они отнимают нашу свободу, читайте в http://stallman.org/articles/ebooks.pdf.

А.Дж.

Отлично, док, спасибо за ваше время, но в заключение я хотел бы повторить вашу мысль о том, что очень воодушевляет, когда такой общественный резонанс вызывает захват власти индустрией авторского права и факт, что Голливуд и другие просто думают, что они управляют видимой частью вселенной, и это, конечно, привлекло их внимание, что вы ожидаете от них? Как...

Р.С.

Они отыщут другой способ. Понимаете, победим мы SOPA или нет, даже если мы победим его, будет ясно, что мы победили потому, что меры, которые они хотели предпринять, нанесли бы невообразимый ущерб всему, что их окружает. Но если они предложат что-то другое, что усилит их власть, но не повредит другим компаниям, они все-таки могли бы добиться этого.

Итак, это означает, что перед нами по-прежнему долгая дорога к укреплению своей оппозиции до той степени, когда мы сможем начать устранять некоторые из несправедливостей, которые они уже вложили в авторское право.

А.Дж.

Итак, это было настолько грубо, как слон в фарфоровой лавке, что они не смогли этого добиться, но они еще вернутся. Вот будет зрелище; я хочу сказать, помните, пять лет назад, когда Мак-Кейн сказал: “Давайте примем закон, по которому нет судей, нет присяжных, нет расследования — мы просто убиваем ваш компьютер, если считаем, что вы сделали что-то с авторским правом”. Я хочу сказать, это низвержение всей нашей Великой хартии вольностей, всей нашей конституции. Я хочу сказать, это неприкрытая тирания, док.

Р.С.

Безусловно. Но именно таков большой бизнес. Он просто хочет власти и лишен уважения к чему бы то ни было.

А.Дж.

Ну и ну. Итак, я с нетерпением жду очередной беседы с вами, большое вам спасибо, доктор.

Р.С.

Всего доброго! Спасибо за то, что дали мне эту возможность.

А.Дж.

Спасибо за то, что вы были с нами.

Примечание

1. [2019] Мы называем это Swindle, потому что оно спроектировано, чтобы мошеннически отнимать у читателей традиционные свободы читателей книг.