Почему адвокат дьявола не помогает в достижении истины

Выполнять роль адвоката дьявола означает оспаривать какой-то тезис, говоря то, что сказал бы гипотетический противник. Я часто сталкиваюсь с таким в интервью и когда отвечаю на вопросы в конце выступлений, и многие убеждены, что это хороший способ проверить какой-то спорный тезис. Но на самом-то деле этот спорный тезис ставится таким образом в невыгодное положение.

Становиться адвокатом дьявола можно косвенно, говоря: “Если бы я защищал вашу позицию, как мне следовало бы отвечать, если кто-то сказал то-то и то-то?” Это не так враждебно, как быть просто адвокатом дьявола, который просто говорил бы это, но результат тот же.

Хитрые противники пытаются преднамеренно затруднить осмысленное рассмотрение тезиса, который они оспаривают. Мой хитрый и нещепетильный противник (назовем его “дьявол”) не хотел бы, чтобы мои мысли были бы как следует услышаны, особенно если дьявол считает, что они верны и люди могли бы с ними согласиться. Лучший способ предотвратить это — не давать мне донести свои мысли до людей.

Дьявол достигает этого, извращая мои слова: он вводит запутывающий контекст, в котором кажется, что мои слова означают не то, что я имел в виду. Если это удается, это введет аудиторию в заблуждение и отвлечет ее от вопроса, фактически не позволяя этот вопрос должным образом поставить. Если в результате покажется, что мои слова означают что-то, что аудитория осуждает и за что в действительности никто не выступал, мне может потребоваться долго объяснять, чтобы выбраться из этой трясины. Мне может не хватить времени, или аудитория может потерять нить рассуждений.

Если бы мне удалось преодолеть первое непонимание, хитрый противник стал бы подбрасывать еще и еще. Если противник более искусен в хитросплетениях дискуссий, чем я, мне может так и не удаться выразить свою мысль. Если давление выведет меня из себя и мне станет трудно выражаться ясно, противник будет считать это победой. Дьяволу все равно, опроверг ли он мой тезис или переспорил только меня лично — лишь бы аудитория отвергла мои взгляды.

Если вы не настоящий “дьявол”, а только играете роль его адвоката, вы вовсе не хотели бы помешать мне выразить то, что я хочу. Но вы можете помешать, не желая этого. Быть адвокатом дьявола значит, что вы действуете враждебно несмотря на то, что вы не чувствуете враждебности. Как только вы решили говорить то, что сказал бы противник, вы постараетесь делать это как можно лучше, подражая самому непримиримому противнику, какого только можете себе представить: хитрому и нещепетильному, цель которого — противодействие, а не достижение истины.

Если вы знаете, что говорили мне такие противники, или если вы искусно представляете себе их, вы стали бы говорить то же, что они. Эти утверждения могли бы отвлечь аудиторию и не дать рассмотреть вопрос точно так же, как если бы их делал настоящий противник. Но если вы на самом деле мне не противник, то вы, возможно, такого результата не хотите. Если ваша цель — пролить свет на проблему, ваш подход помешал бы этому.

То, что я высказываю по многим вопросам, идет вразрез с общепринятыми воззрениями, и я не жду, что люди станут соглашаться со мной, не рассмотрев проблему всесторонне, включая возможные возражения. Да и было бы почти невозможно для кого бы то ни было избежать рассмотрения аргументов общепринятой позиции, поскольку все знают их наизусть. Чтобы понять, что верно, а что нет, нужно дойти до корней проблемы.

Хитрый нещепетильный противник не задает вопросов, которые помогают дойти до корней проблемы,— такие вопросы задает вдумчивый человек, который относится к проблеме непредвзято. Это вопросы, которые разнимают различные аспекты проблемы, так что всем становятся ясны разнообразные точки зрения по каждому аспекту, их следствия и взаимосвязи. Это совсем не то, что быть адвокатом дьявола.

Итак, вместо того чтобы пытаться быть адвокатом дьявола, я предлагаю вам ставить целью “зондирование проблем”. А если вас спросят, как отвечать, если кто-то другой задал враждебный вопрос, можете сослаться на этот очерк.